Роль нефтегазового комплекса снизилась

Прежде всего, хочу поприветствовать всех с очередной конференцией. Как правило, здесь происходит очень толковый, правильный разговор о путях развития нашей нефтяной промышленности. Поэтому я сегодня коснусь несколько вопросов.

Процессы глобализации, с которой мировое сообщество столкнулось еще в прошлом веке, непосредственно затрагивает сферу мировой энергетики. Мы, в России, с учетом собственного конкуретного позиционирования на глобальном рынке понимаем проблему энергетической безопасности как надежность обеспечения всех стран и всего населения планеты энергоресурсами. Сама проблема энергетической безопасности выдвигает на первый план одну из важнейших стратегических задач нашего государства. Это понятно всем, не даром на почти всех энергетических форумах на высшем уровне заходят разговоры о поставках энергоносителей, ведь в российских недрах находятся до 40\% мировых запасов газа и 13\% нефти.

Несмотря на нынешние отношения с Европой и попытки США перекроить архитектуру мировой энергетической безопасности, мне кажется, что мы не должны отказываться от намеченной линии на лидирующую роль. Вместе с тем, учитывая последние события на международной арене, условия деятельности нефтегазового комплекса (НГК) при санкциях, нестабильность цены нефти на мировых рынках при растущей себестоимости добычи нефти в нашей стране и непрекращающееся желание нашего правительства обеспечивать наполнение федерального бюджета за счет снижения государственных доходов и роста доходов нефтяной отрасли, перед нефтяниками и газовиками резко обострился конечный национальный вопрос — что делать?

Каким образом не сократить инвестиции в российскую нефтедобычу в этом и последующих годах? Как решить одну из основных проблем отрасли — снижение объемов разведанных запасов? Надо сказать, что в прошлом году роль НГК снизилась и в бюджете, и в валютных поступлениях за счет цены на нефть. Драйвером роста российской экономики нефть и газ сегодня быть не могут в силу целого ряда причин.

Вместо разумной финансовой политики — непонятные решения

Вот мы недавно отметили 60-летие открытия в Тюменской области уникального месторождения нефти и газа, которое позволило создать крупнейший в мире энергетический комплекс. Без тюменских объемов добычи нефти и газа страна просто не смогла бы выжить. И по сей день основным источником нашего нищенского бюджета является нефть и газ страны. Но мы сегодня отмечаем: в результате катастрофически накапливающихся негативных тенденций состояние минерально-сырьевой базы углеводородов характеризуется снижением разведанных запасов и крайне низкими темпами их воспроизводства. И в Ямало-Ненецком, и в Ханты-Манскийском округах падает добыча нефти, доля Тюменской и Омской областей, то есть Западной Сибири в российской добыче нефти снизилась.

В Западной Сибири, как и в других нефтегазоносных провинциях России сокращаются экономические выгодные для добычи запасы нефти. Сегодня всем понятно, что перспектива добычи нефти в России, дальнейшее развитие ТЭК так или иначе связаны с разработкой трудноизвлекаемых запасов (ТрИЗ). Масштаб решения этой задачи огромен, фактически сопоставим с освоением Западной Сибири. Но вот технологии добычи нефти очень затратны, а в нынешнем состоянии налоговые политика и законодательство, разработка трудной нефти просто нерентабельна.

Единственный путь для нефтянки — это налоговые льготы. Сейчас запасы на новых месторождениях значительно меньше того, что сегодня пропагандирует и докладывает минприроды нашему руководству. В ХМАО и ЯМАО введены в разработку целый ряд нефтяных и газовых месторождений. Признаем, что правительством и органами регулирования ТЭК что-то делается, чтобы дать предприятиям НГК возможность более эффективно работать, в частности, льготы по НДПИ, экспортные пошлины, по месторождениям с ТрИЗ. Однако этого явно недостаточно. Для исправления ситуации нужны более эффективные механизмы налоговой системы.

В разговорах с исполнительной властью, в Госдуме вроде бы все понимают, соглашаются с нашими доводами и аргументами. Но до дела доходит ноль. Вместо разумной финансовой политики — непонятные решения. Налоговые маневры минфина нефтяники расценили как план «Барбаросса». В результате такого маневра были созданы диспропорции, которые привели к тому, что и так высокая нагрузка на Западную Сибирь возросла еще больше. В итоге объемы эксплуатационного бурения упали.

Какие каникулы у депутатов в сложнейшее для страны время?

В законодательной области то же самое. Перед уходом на каникулы… Вообще говоря, какие каникулы у законодателей могут быть в сложнейшее для страны время? Перед уходом на каникулы депутаты какие только законопроекты не рассматривали и не принимали: и видеорегистраторы, и ГМО — конечно, это тоже важно. Но говоря о государственной политике в отношении ТЭК, я вновь вынужден с горечью упомянуть такой факт — уже более двух десятков лет мы ждем принятия новой редакции закона РФ о недрах, закона о магистральном трубопроводном транспорте, о стимулировании добычи на низкопродуктивных месторождениях, о развитии ресурсной базы страны, о малых и средних предприятиях независимых производителей нефти и газа и целый ряд других.

Вот один факт, который много свидетельствует и о подходах в управлении экономическими процессами, и правительственных приоритетах. И такое положение дел происходит под бесконечные разговоры о построении правового государства. А ведь законодательные акты, что важно для нас, должны дать однозначное толкование терминов и определений для всего НГК, в том числе ТрИЗ, упорядочить систему отношений между государством и недропользователями, обеспечить единый государственный контроль и надзор. На каждой нашей встрече мы говорим, что государственное регулирование должно стать базовой составляющей формирования мер, которые бы обеспечивали нормальное функционирование ТЭК и его развитие.

Если мы не будем бурить, никаких запасов не будет

Сколько мы можем говорить о состоянии сырьевой базы, всей геологической службы страны, которое определяет будущее всего ТЭК? О какой государственной политике может идти речь в этом вопросе, если значительно упали инвестиции в геологоразведку. Было время, когда мы в одной Западной Сибири бурили более 3 млн метров разведочных скважин. Так учили нас старшие учителя: нефть на кончике долота, если мы не будем бурить, никаких запасов не будет. За последние годы мы ни разу пробурили более одного миллиона.

Дальше. За последние 30 лет доля ТрИЗ возросла с 10 до 50−60\%. Мы сегодня работаем на месторождениях, которые находятся в разработке от 30 до 70 лет. Средний размер открываемых в последнее время месторождений — меньше одного миллиона. Объем бурения вообще очень мал.

Если правительственный и финансовый блоки не слышат доводы профессиональных промышленников и не имеют достаточно строгой экономической стратегии, требовать разумной политики, экономически выверенных решений не приходится. В таком случае действительно трудно достучаться до тех, кто принимает окончательные решения и объяснить, что большинство месторождений находятся в старческой стадии.

Им нужна дополнительная забота, чтобы и сохранить потенциал, и увеличить нефтеотдачу, и сохранить рабочие места. Но сдавать свои позиции мы не имеем права: за нами нефтяной комплекс и интересы нашей родины. Союз нефтегазопромышленников России настойчиво стучится в двери правительства и законодательные власти, чтобы обратить внимание и безотлагательно разработать и внести в действие комплекс мероприятий, направленных стимулирование проведения геолого-разведочных работ и вовлечения в разработку новых месторождений.

Известно, что дальнейший рост добычи нефти сдерживает отсутствие открытых, незаконченно разведанных крупных месторождений. Отстает развитие конкурентоспособных нефтесервисных компаний — об этом можно отдельно говорить. Актуальной проблемой остается техническое обновление парка нефтесервисного оборудования, не хватает отечественных буровых установок — большая часть их них работает более 20 лет. Сейчас Уралмаш выпускает 20 установок, а было время, когда завод выпускал 365 комплектов бурового оборудования.

В проекте энергетической стратегии до 2035 года обозначен и целый ряд проблем, и цифры, которые должны быть. Но эти цифры мало выполнимы, если наш экономический блок будет принимать такие решения.

Итак, выводы. Политика экономического блока правительства как решение всех финансовых проблем за счет НГК — это тупиковый путь. Конъюнктура мировых цен в последние два года неблагоприятна для России, хотя не катастрофична. Ожидать значительного роста цен в ближайшей перспективе не стоит, хотя тенденция повышения определенно должна быть. В НГК накопилось много проблем, но главная — отставание геолого-разведочных работ.

Существующая система налогообложения не стимулирует нефтяников к эксплуатации менее выгодных с точки зрения издержек месторождений. Зависимость нефтяников от импортных составляющих носит критический характер: доля импортного оборудования достигает 60\%, по отдельным категориям — превышает 90\%.

Что делать?

Прежде всего надо увеличить объемы геолого-разведочных работ и разработать критерий рациональности освоения запасов с учетом интересов государства и недропользователей. Дальше — увеличить финансирование НИОКР, направленных на разработку технологий и оборудования, обеспечивающих импортонезависимость отечественного НГК. Локализировать в России производства нефтегазового оборудования.

Малые месторождения — малым компаниям. Нужно принять закон о малом бизнесе, и в этом плане мы имеем крайне интересный опыт Татарстана, который, к сожалению, не находит поддержки в правительстве.

Организовать раздельный учет в государственном балансе традиционных и трудноизвлекаемых запасов углеводородного сырья.

Законодательно закрепить их четкую квалификацию.

Создать экспертный совет по модернизации нефтегазового комплекса при президенте или при правительстве и придать ему достаточный статус.

Спасибо за внимание.